Дорогие читатели!
Я снова приветствую вас на своем сайте и собираюсь на этот раз мысленно вернуться в холодные дни месяца марта года 2019 от новой эры. А в тот год поехал я, как уже поведал вам об этом в своих ранних статьях, в северную Европу, а именно в Финляндию. Как я уже писал, сырым мартовским утром без особых приключений прибыл я до финской столицы на автобусе, предварительно с пересадкой в Петербурге. А Петербург я упомянул неслучайно. Именно город на Неве был тогда столицей Российской империи, когда Финляндия вместе с Хельсинки (шведы называли город по-своему — Гельсингфорс) после русско-шведской войны 1808 — 1809 годов новой эры вошла в состав российской империи на правах автономии. Когда я уже немного освоился с центральными улицами, площадями и местным транспортом, я уже более-менее стал ориентироваться в городе.
И вот именно эта достопримечательность находится в самом центре города, на Сенатской площади – одной из красивейших площадей мира в духе строгого классицизма от гениального архитектора Карла Энгеля, — около Кафедрального православного собора, дворца правительства и Национальной библиотеки. Да, да, вы не ослышались, дорогие читатели – в Хельсинки есть своя Сенатская площадь и свой православный собор – крупнейший из кафедральных храмов в городе и, возможно, во всей Финляндии! Угадайте, памятник кому стоит на главной площади столицы холодной, но уютной северной страны?
И ответ многих, возможно, удивит. Потому что благодарные финны поставили монумент не кому-нибудь, а российскому императору Александру II, сыну Николая I Павловича. И это еще один весомый аргумент против тех, кто думает, что в Финляндии процветает русофобия, ведь с такими случаями я лично не сталкивался, более того, у меня даже не взяли штраф за проезд с городским билетом в зоне пригородного метрополитена. Но о этом достаточно, вернемся к нашему герою. Именно при реформаторе Александре II Великое Княжество Финляндское получило расширенные права автономии, хотя и осталось в составе обширной Российской империи.
Этот памятник был возведен в 1863 году новой эры в самом центре красивейшей Сенатской площади. Александр II Павлович — замечательный политический деятель, — был также известен и другими реформами в отношении финнов: он ввел в денежный оборот финскую марку – национальную валюту, и придал статус государственного для финского языка. Кроме того, финские таможни, через которые я имел счастье проезжать недавно, остались функционировать и при российских царях. Горделивая фигура Александра II на фоне одной из красивейших площадей мира – очень излюбленный лейтмотив для туристов, приезжающих сюда. Думаю, мое фото, сделанное камерой от смартфона Nokia 5.1 Plus, получилось неплохим. Но обо всем по порядку.
На личность царя-реформатора особенное влияние оказал Василий Андреевич Жуковский, поэт и придворный императорской четы и воспитатель наследника престола. В форме стихов Жуковский прислал письма царствующей особе, ждущей ребенка: “на чреде высокой” … не забыть, что есть такое “святейшее из званий – “человек”. А родился наш герой, когда где-то в месяце апреле, в старом парке таял снег, и крылатые качели начинали свой разбег, а именно в 1818 году новой эры.
Когда Саше стукнуло восемь лет, строгий самодержец Николай I, отец мальчика, предложил именно Василию Жуковскому стать воспитателем или, говоря современным языком, тьютором наследника престола. Жуковский после некоторых раздумий все же согласился, хотя знал, что его гражданскому, гуманистическому ростку в его душе будет трудно пробиться сквозь гранит бездушного милитаризма царской семьи. Но поэт понимал значимость момента, его важность для дальнейшей судьбы российского общества и государства.
Василий Жуковский составил план воспитания и представил его на высочайшее утверждение. В его намерениях было дать мальчику больше гуманитарного образования: отечественной истории, а вот военному делу поэт отвел весьма скромное место. В одном из своих многочисленных писем императрице Жуковский предостерегал мать мальчика от увлечения “воинственными игрушками”. “Государыня, простите мои восклицания, — писал он, — но страсть к военному ремеслу стеснит его душу; он привыкнет видеть в народе только полк, в Отечестве — казарму”.
План Жуковского был принят, и поэт стал наставником цесаревича Александра. Но “воинские потехи” во дворце Николая I по-прежнему оставались главным занятием юного Саши. К тому же Николай I посчитал нужным изменить процесс воспитания наследника в своих интересах. “Я заметил, — сказал он однажды, — что Александр показывает вообще мало усердия к военным наукам. Я буду непреклонен, если замечу в нем нерадивость по этим предметам; он должен быть военный в душе”.
В свою очередь Жуковский-гуманист вдохновлял мальчика своими письмами, что писал ему из-за границы: “Владычествуй не силой, а порядком — истинное могущество государя не в числе его воинов, а в благоденствии народа… Люби народ свой: без любви царя к народу нет любви народа к царю”. В свою очередь хочу привести слова Марка Цицерона “Salus populi est suprema lex” (“Благо народа – высший закон”). Поэтому в становлении будущего императора боролись два начала – гуманистическое от Василия Жуковского и милитаристское от Николая I. К тому же юный Саша не отличался сильным упорством, хотя и был любознательным и успешным в постижении наук.
Один момент в жизни юного цесаревича навсегда врезался в его впечатлительную память. На дворе был 1837 год новой эры, и наследник престола Александр предпринял путешествие по России, где цесаревича сопровождал его наставник Василий Жуковский. В Сибири они повстречались со ссыльными декабристами, в Вятском крае им рассказывал о своей незавидной судьбе опальный Александр Герцен. По возвращении наследник престола стал хлопотать о смягчении участи осужденных декабристов, но ходатайство цесаревича Александра было удовлетворено лишь частично: Герцена перевели в город Владимир.
И еще на становление личности юного Александра повлияли, как ни странно, “Записки охотника” Ивана Сергеевича Тургенева, ибо наследник престола был заядлым любителем охоты. Впоследствии Александр II говорил, что эта книга убедила его в необходимости отменить ненавистное крепостное право “сверху”. Свою лепту в формирование гражданского сознания цесаревича Александра внес и Константин Кавелин со своей статьей, что называлась “Записка об освобождении крестьян”, хотя из-за нее автор поплатился своим местом в Петербургском университете. И еще нужно упомянуть реформаторскую деятельность Михаила Сперанского (1772 – 1839), от которого Александр I, дядя будущего императора, избавился, как только понял, что реформы Сперанского зашли слишком далеко, чем вызвали сильное недовольство дворянства.
Но о планах Сперанского касательно преобразования многих сфер российского общества и государства юный цесаревич, конечно, же знал. Как реформатор и законодатель Сперанский сыграл исключительную роль в деле воспитания и обучения молодого цесаревича Александра II. Когда будущему императору исполнилось 16 лет, его отец, Николай I поручил Сперанскому подготовить текст присяги и лекции по правоведению, что Михаил сделал с большой охотой. Лекции Сперанского-правоведа пришлись по вкусу царскому семейству, и Николай I предложил Михайлу Сперанскому и впредь оставаться преподавателем правовых дисциплин.
Поэтому при подготовке крестьянской реформы чиновники при согласии молодого императора Александра II вынули из архивов проекты преобразований М. Сперанского и П. Киселева. При этом сам император произнес знаменитую “московскую речь” перед предводителями дворянства, в которой смело и твердо заявил, что “лучше начать уничтожение крепостного права сверху, нежели ждать того времени, когда оно начнет само собой уничтожаться снизу”. Намекая на пугачевский бунт, Александр II поднял очень наболевший для многих дворян вопрос: “Передайте слова мои дворянам для соображения”, — сказал он в конце речи.
Подготовка к отмене крепостного права была долгой и мучительной, так как в вопросе о земле нужно было найти компромисс между экономическими интересами помещиков и крестьян, но несомненным оставалось одно – необходимо было дать полную свободу крестьянам.
И вот, настал знаменательный момент в российской истории вообще — 5 марта 1861 года новой эры манифест о крестьянской реформе был зачитан в храмах страны после церковной службы, а на разводе войск в Михайловском манеже войскам прочитал его сам царь. Так пало крепостное право в России.
Манифест и “Положения” касались трех основных вопросов: личного освобождения крестьян, наделения их землей и выкупной сделки.
Манифест Александра II давал крестьянам личную свободу и гражданские права (например, заниматься предпринимательской деятельностью). Освободив основное население страны, царь дал возможность крестьянам создавать свои собственные органы местного самоуправления. Однако права крестьян где-то и ограничивались: оставалась круговая порука, подушная подать, общинная собственность на землю и рекрутская повинность вкупе с телесными наказаниями.
Наделение крестьян землей регулировали принципы из “Положений”: земля в Российской империи была условно разделена на три зоны, и в каждой полосе был установлен высший и низший размеры. В этих пределах заключалась добровольная сделка крестьянского коллектива с бывшим барином. Их взаимоотношения регламентировались уставными грамотами, а в случае конфликта интересов дело передавали в мировой суд. При решении земельного вопроса крестьянские наделы были урезаны, поэтому их них образовались отрезки.
При этом для выкупа земли крестьяне были обязаны оплатить ее стоимость, которую ожидаемо в интересах помещиков завысили, но государство предоставило вчерашним крепостным ссуды на погашение платежа за землю (около 80 % от стоимости наделов). Вследствие этого крестьяне должны были в течение 49 (!) лет возвращать ссуду государству в виде выкупных платежей с процентами. И от этого получился феномен “временнообязанного состояния” крестьян.
Отмена крепостного права не сняла остроту аграрного вопроса, который оставался принципиальным и после Великих реформ. Тем не менее, современники прозвали крестьянскую реформу Великой, как и другие реформы Александра II.
Но Александр II не ограничивался только реформой в отношении крестьян, в его царствование были проведены и другие преобразования, например реорганизация местного самоуправления. В 1864 году новой эры началась земская реформа, принципы которой регулировали “Положения о губернских и уездных земских учреждениях”. На этих принципах создавались земства, в которые через несколько этапов избирались на основе имущественного ценза лица, что могли себе это позволить. Но земства были лишены политических функций, они решали чисто хозяйственные вопросы. Несмотря на контроль земств со стороны местной администрации и полиции, эти элементы гражданской жизни сыграли большую роль в развитии местного просвещения и здравоохранения, стали местом для формирования либеральной оппозиции из числа буржуазии и даже дворян.
С 1870 года новой эры на основе “Городового положения” проводилась городская реформа, в городах создавались всесословные выборные органы – городские думы. Но они тоже основывались на имущественном цензе и находились под контролем городовых и городских начальников.
Судебная реформа от 1864 года новой эры опиралась на “Новые судебные уставы”, вводившие в Российской империи новые правила:
- всесословность суда;
- его независимость от администрации;
- несменяемость судей;
- гласность;
- состязательность судебного процесса (прокурор, адвокат и коллегия присяжных заседателей);
- открытость заседаний для прессы (кроме политических дел).
А высшей судебной инстанцией стал Сенат. Весьма кстати, нам говорили на лекциях по истории России в институте, что судебная система в Российской империи была одной из самых прогрессивных в мире. И это действительно было так.
Следующая реформа на очереди – военная. С 1861 года новой эры началось перевооружение армии и флота, создавались школы юнкеров и кадетов, улучшалась система управления вооруженными силами. Особо нужно выделить закон от 1874 года новой эры о всесословной воинской повинности лиц мужского пола, достигших 20-ти лет.
В сфере образования и прессы тоже произошли значительные перемены:
— в 1863 году от рождества Христа новый Устав вернул автономию университетам – в них восстанавливались самостоятельность решения административно-финансовых и научно-педагогических вопросов;
— с 1864 года новой эры два новых документа — “Устав гимназий” и “Положение о народных училищах” — вводили всесословное начальное и среднее образование;
— в 1865 году новой эры “Временные правила” о печати отменили предварительную цензуру для книг, рассчитанных на узкий круг лиц, а также цензуру для популярной периодики.
Реформы 1860 — 1870 годов имели прогрессивное значение, так как был сделан значительный шаг для расширения роли гражданского общества в государственной системе монархической власти.
Однако процесс модернизации страны имел специфический характер: реформы проводились либеральной бюрократией, не посягавшей на господствующее положение самодержавия и дворянства. Поэтому преобразования заимели половинчатый, незавершенный характер.
Теперь позволю себе небольшое отступление: революционное движение в России в XIX веке подразделялось на три этапа – дворянский, разночинский и пролетарский. От декабристов из дворян, которые посягнули на основы крепостничества и самодержавия, эстафета движения перешла к разночинцам (лавочникам, студентам, кустарям и мещанам). Вот как раз эти самые непримиримые противники самодержавия подняли после реформ свои головы и принялись действовать. Этих “новых людей” и революционеров не устраивали итоги преобразований Александра II и эти “бесы революции” (по словам Федора Михайловича Достоевского) открыли настоящую охоту на царя, ведь император Российской империи олицетворял своей монаршей особой весь самодержавный и сословный строй страны.
4 апреля 1866 года новой эры император был на прогулке в своем Летнем саду, и при выходе из ворот сада и посадке в конный экипаж-коляску неожиданно прогремел выстрел. Пуля, к счастью царя, пролетела мимо Александра II, так как заговорщика толкнул в руку какой-то дворник с метлой неподалеку. Заговорщика (а это оказался нигилист Дмитрий Каракозов) схватили на месте, а дворника щедро наградили. Реакционеры сплотились вокруг П. Шувалова, начальника знаменитого III отделения жандармерии и устроили истерику. Конституционный проект Михаила Лорис-Меликова был свернут, а все либеральные министры в правительстве Александра II были уволены.
Либеральная пресса и печать снова были закрыты. Д. Каракозова казнили в этом же году, и эпоха либеральных реформ начала претерпевать изменения и повернулась к реакции. Чем круче были меры жандармерии и консерваторов в правительстве, тем сильней это действовало на нервы молодым экстремистам и другим революционерам. Разгоны мирных демонстраций и достаточно жесткие меры полиции (обыски, аресты) приводили к тому, что борцы с царским режимом отложили в сторону легальные методы борьбы и вновь вернулись к тактике террора.
2 апреля 1879 года новой эры А. Соловьев из “Земли и воли” самолично принял решение о заговоре против Александра II. Террорист выследил царя во время прогулки на Дворцовой площади и бросился вдогонку за царем с револьвером в руке. Император не растерялся и побежал от Соловьева, подобно тому, как заяц уходит, петляя, от погони охотника. Соловьев стрелял пять раз, но четыре раза промахнулся; но одна пуля ранила подоспевшего на подмогу жандарма. Схваченный террорист разделил незавидную судьбу Каракозова.
C осени 1879 года новой эры народовольцы (оппозиционное движение из разночинцев) вновь принялись за серию терактов, направленных на уничтожение царской семьи. Оппозиционеров и “борцов с режимом” даже не смущало количество потенциальных жертв террора. Дважды они подкладывали под шпалы рельс взрывные детонаторы, ожидая царского поезда. Один раз террористы даже пустили под откос другой поезд, по своей ошибке. В другой раз мина не сработала.
Во время одного из обысков жандармы нашли схему Зимнего дворца с условными знаками для мест взрыва. И не сделали соответствующих выводов, не распорядились проверить помещения и персонал внутри здания. 5 февраля 1880 года новой эры в этой столовой должен был состояться обед в честь болгарского князя. Почти все важные персоны собрались за столом, но один человек где-то запаздывал. Александр II, не терпящий опозданий, начинал приходить в негодование, как вдруг помещение вздрогнуло от сильного взрыва бомбы в подвале, установленной плотником С. Халтуриным. При этом пострадало несколько солдат.
Сразу же после этого покушения на царскую фамилию уцелевший чудом император приказал созвать Верховную распорядительную комиссию, и во главе ее поставил талантливого государственного деятеля Михаила Лорис-Меликова (1825 – 1888). Но Лорис-Меликов, генерал в отставке, не захотел возглавлять эту почти высшую инстанцию на манер “турецкого визиря”, и тогда Александр II сделал его министром внутренних дел.
Главную задачу свою Лорис-Меликов видел в беспощадной борьбе против террора оппозиции. Но с крутостью мер он сочетал и справедливое обхождение с теми, кто не являлся сторонниками насильственных действий. По предложению Лорис-Меликова было упразднено печально известное III отделение жандармерии, показавшее во время терактов на царскую семью свою недееспособность. Вместо императорской его величества канцелярии был создан департамент полиции, вошедший в состав Министерства внутренних дел (МВД).
Д. Толстой был снят с должности министра народного просвещения и обер-прокурора Синода. И были уволены еще несколько одиозных персон из консерваторов и реакционеров, а вместо них на посты были утверждены либеральные политические деятели.
Время от времени Лорис-Меликов собирал на “круглые столы” представителей от земств и редакторов из печатных изданий. Прогрессивные деятели, не избалованные таким обхождением со стороны царского режима, называли период правления Лорис-Меликова “диктатурой сердца”. Но более радикальные демократы и революционеры не удовольствовались благоприятной для многих людей России этой ситуацией.
А в это время, также и под огнем критики со стороны радикальных кругов, Лорис-Меликов занялся программой спасительных для России дальнейших реформ. Даже встал вопрос о представительном собрании, что-то вроде Земского Собора времен царя Алексея Михайловича. А вопрос о конституции, увы, даже не рассматривался более.
В этот судьбоносный для России момент полиции удалось арестовать одного из народовольцев – А. Желябова. Но С. Перовская настояла на немедленном исполнении разработанного во всех мельчайших подробностях плана.
В последние годы своего царствования Александр II все больше стал испытывать апатию и разочарование результатами своего правления. Незавершенность реформ и покушения на его жизнь дополнила и личная драма: после смерти супруги Марии Александровны он женился вторым браком на княгине Е. Юрьевской, но наследник престола Александр отказывался ее признавать.
В то роковое воскресенье 1 марта 1881 года новой эры император принимал министра внутренних дел. Царь одобрил доклад министра и назначил заседание Совета министров на 4 марта. Потом царю доложили, что у него в планах намечен развод войск, и Александр II без сомнений поехал на парадное мероприятие, хотя министр отговаривал его не посещать парад. К тому же великая княгиня Александра Иосифовна захотела, чтобы племянник царя поприсутствовал на нем в новой мундире. Александр вспомнил военное воспитание от своего отца Николая Павловича и принял окончательное и, как оказалось, роковое решение, посетить развод войск.
В третьем часу пополудни, царь возвращался во дворец по полупустым улицам Петербурга. Но что-то было обманчивым в этом столичном оцепенении. Царский возок ехал в окружении верных казаков, за ним – сани начальника полиции, и вдруг на Екатерининском канале карету царя сильно встряхнуло и окутало дымовой завесой. Выбравшись из кареты, император увидел пострадавших казаков и случайных прохожих, а поодаль – одного из заговорщиков. Им оказался Н. Рысаков, что отбивался от разъяренной толпы. Царь подошел к Рысакову и в упор крикнул ему в лицо: “Что ты сделал, сумасшедший?”.
Начальник полиции со вздохом облегчения увидел, что царь даже не ранен. Вдруг – опять выстрел из боевого орудия и густое облако дыма. Оставшиеся в живых увидели человек двадцать тяжелораненых и среди них – царя и напротив него – его убийцу И. Гриневицкого. “Во дворец… Там – умереть…” – и это были последние слова Александра II, царя реформатора, который так много сделал для России.
А его реформы, к сожалению, не получили дальнейшего развития, так как его сын, Александр III, вступив на престол, с легкой руки ярого реакционера Константина Победоносцева, заявил о своем августейшем желании повременить с реформами своего дражайшего отца, с которым был не в самых лучших отношениях. Но, оказалось, что самая идея реформ была похоронена в русле нового политического курса Победоносцева, которого Александр III очень уважал и ценил.
О реформах Александра II на территории Великого Княжества Финляндского я уже вскользь упомянул, могу лишь констатировать, что финны в своей автономии извлекли от этих реформ гораздо больше, чем россияне в период контрреформ и реакции последних царей из династии Романовых. Именно Великое княжество Финляндское, тогда еще в составе Российской империи, стало первой страной в Европе, где женщины добились избирательных прав в политической сфере. Плодами реформ в сфере образования, правовой системы и результатами промышленного подъёма, связанного с отменой крепостного права, граждане современной и независимой Финляндии пользуются и до сих пор. Не зря демократическая Финляндия, несмотря на холодный климат, считается одной из самых благополучных и прогрессивных стран в современном мире, чего трудно сказать о современной России, которая пока, увы, сильно отстает по многим показателям уровня жизни и прогресса от своего североевропейского соседа. Спасибо за внимание! До новых встреч!
Литература:
— История России: с начала XVIII до конца XIX в./ А. Н. Сахаров, Л. В. Милов, П. Н. Зырянов, А. Н. Боханов; отв. ред. А. Н. Сахаров. – М.: ООО “Издательство АСТ”, 2001.
— Георгиева Н. Г., Георгиев В. А. История России: учеб. Пособие. – М.: ТК Велби, 2006.
Автор публикации
